


то предлагаю свои чудесатые иллюстрации к юношеским произведениям.
читать дальше
К тому же в СССР, по существу, отсутствовала лёгкая любовная литература, ориентированная на юных девушек. Пытаясь «ликвидировать» этот пробел, девочки сами брались за перо, вернее, за шариковую ручку. Бывало, что вышеуказанные девочковые произведения содержали в себе эротические сцены – их написание, в условиях дефицита профильной литературы, способствовало (как полагают психологи) развитию подростково - юношеской сексуальности. Девушка по существу «прописывала», что конкретно она хочет получить от будущего партнёра. За редким исключением эти сцены описывали именно невинные и тихие девушки, знавшие «теорию» по журналу «Здоровье» и не имевшие никаких отношений с молодыми людьми.



Часто бывало так, что «правильная» девочка-отличница принималась писать произведение, где главным действующим лицом была девица «без комплексов», непременно сексапильная, красивая и смелая. Психологам известен этот приём – девочки пытались хотя бы «виртуально» побыть своими яркими антиподами. (Сейчас этим целям служит создание «виртуалов» на Интернет – блогах, когда серенькая девочка с богатой фантазией приписывает себе кучу мужиков и приключения)... Рассказы (романы) писались в обычных толстых тетрадях, часто декорированных собственными иллюстрациями. Если песенники и анкеты имели свободное хождение в коллективе, то тетрадь с литературными опусами чаще всего скрывалась от всего мира, особенно от родственников и лиц противоположного пола. Правом на чтение рассказов обладали немногие близкие подруги, которые, как правило, сами что-нибудь писали.
В результате возникал своеобразный обмен «литературой». Исчезновение жанра произошло в первой половине 1990-х годов, когда в Россию хлынул поток любовной литературы для «быстрого чтения», формата pocket-book. Житейские истории, похожие на «девичью новеллу» стали также публиковаться в журналах, типа «Лиза». Иначе говоря, в этих произведениях отпала надобность. Бывали случаи, когда неверная подруга давала читать доверенные ей рассказы посторонним людям или, что самое страшное – принималась их читать вслух в большой компании. Лично у меня, как у товарища Самохвалова из известной комедии, никогда не было тайн от коллектива, поэтому мои произведения читали многие и я их не прятала даже от матери... Напротив, я очень любила читать девчонкам главы из моей графомани - они говорили, что получилось, а что надо выкинуть.
Но об этом я расскажу потом. Сейчас я хочу вспомнить сюжеты произведений, которые мне довелось читать у других. Вот, например, сестра моей подруги целое лето сочиняла роман «Котёнок» о девочке Кате с вышеуказанным прозвищем. Катя-Котёнок была самой красивой и популярной девочкой в пионерском лагере. Там она взаимополюбилась с пионервожатым, которого через два года опять встретила...у себя в школе в той же должности. Но коварный пионервожатый сделал вид, что забыл Катю и крутил роман с вульгарной красавицей по имени Лана. Тогда Катя с горя отдалась бандитоватому парню с гитарой, который давно её хотел. И потом также с горя пошла по рукам. А пионервожатый был наказан ея падением.



Её же перу принадлежит недописанное нечто под размытым наименованием «Личная жизнь», где повествуется об очень красивой девочке из неблагополучной семьи, которая плохо училась в училище, пила, курила и отдавалась. В отличие от «Котёнка», тут не было никакого внятного повествования, просто череда похабных (точнее - смешных) сцен. А поскольку авторша была полновато-прыщавой хорошисткой, я подозреваю об ея смутных желаниях. А вот моя подруга Юлия писала роман о девушке-певице из города Баку (там особый востоковедческий колорит). Действие происходило в 1960-е годы - твист, причёски-бабетты, огни большого города. Девушка влюбляется в молодого и очень красивого интеллигента-вокалиста, а тот всё равно женится на другой. И тогда певица с горя (опять же) выходит замуж за известного эстрадного кумира, в котором угадывается Муслим Магомаев. И потом, уже став сама звездой, она встречает свою первую любовь... И, конечно же, отвечает ему в духе Т.Лариной. Очень красиво сделанная и нестандартная история. Я же всё больше любила раньшие времена.
...Я впервые что-то такое написала, когда переходила в 6 класс во время отдыха под Одессой. Мы тогда были влюблены в Людовика XIV и ходили смотреть английский фильм «Человек в железной маске». Моё повествование было таково - ко двору короля прибывает скромница-блондинка, в которую тут же влюбляется король. А у короля уже есть красивая любовница, а у любовницы - остроумная подруга, которая вертит всем двором (ну да-да, альтер-эга). Подруга интригует против тихой блондиночки и устраивает ей травлю. В общем, сие было с большой примесью многоизвестного «Чучела». А конец там был шикарен - Людовик признаётся в любви этой самой интриганке, а она (хоть и безумно влюблена в короля) красиво ему отказывает. Причём, в моём первом романе уже был элемент стёба.




Но главное (и единственное) своё мега-творение под банальным, но символическим названием «Белая акация» я написала, уже, будучи студенткой и телефонисткой. Теперь я сознаю, что моя бурная фантазия была плодом переутомления, ибо всё это писалось в ночную смену. Сюжет был прост, как мычание - рыжая авантюристка Бетси Черчилль, внучка герцога Мальборо, влюблена во Фридриха Великого, а он в неё. И всё - мимо. Она ему делает политические гадости, он её ловит, она сбегает. В минуты перемирия они целуются, но до сеновала так и не доходят. В романе много верёвочных лестниц, маскарадов, фижм, пудреных париков и фавориток. А ещё - переодевания в мужской костюм, тайнопись на веерах и выкрадывание людей. Повествование скрашивают лирические отступления, касающиеся моих личных переживаний, например, по поводу...распада группы 'Modern Talking'.
Причём, это написано в нарочито галантном стиле, как будто об этом пишет некая светская дама в своём дневничочке. В произведении отразились также и реалии конца 1980-х, например, драки девок из-за парня после бала. Было там много и разных косяков. К примеру, Фридрих Великий был тайным язычником и поклонялся Одину. Или во всех королевских парках оказывалась Девушка с Веслом в трусах. Это был совершенно потрясающий эффект повторения - постоянно среди листвы белела именно эта статуя, то в Версале, то в Сан-Суси, то в Сент-Джеймском парке... Произведение кончилось хэппи-эндом - Бетси уехала в Америку, так и не дойдя со своим избранником до сеновала. И именно в этом-то и была брутальность юмора!
Источник
чего не скажешь о Пчилке - ни единого слова поперёк запятой.
чудесные иллюстрации (а Динамовица с веслом и надписи на тумбе особенно порадовали хD)
А вот моя подруга Юлия писала роман о девушке-певице из города Баку (там особый востоковедческий колорит). Действие происходило в 1960-е годы
кажись, в эти годы начали показывать Болливудские фильмы?
Повествование скрашивают лирические отступления, касающиеся моих личных переживаний, например, по поводу...распада группы 'Modern Talking'.
А за рубежом, насколько я слышала, подобная практика существовала ещё с 19 века. С той разницей, что писали в основном не девочки, а замужние дамы, неудовлетворённые отношениями с мужьями и тем, что их юность прошла без романтики. Из неё и развился жанр женского романа.
И я кучу всего такого писала... и про "раньшие" времена тоже! Вот вам в коллекцию. Помнится, когда учительница литературы мучила нас романтизмом, декабристами и гражданской лирикой, я, так сказать, в знак протеста
В общем, это был любовный, как некоторые выражаются, антироман
Правда, у меня там героиня была совсем не МС, ни супер-пупер-внешности (хорошенькая, но не более), ни супер-пупер-талантов, и характер, в общем, тихий, хотя и твёрдый. А вот Шарль (музыкант) на мэрисея с натяжкой тянул. Но не более, чем его прототипы - "демонические мужчины" Никколо Паганини и Виктор Авилов.